Я не демон! Интервью с Екатериной Карпушиной

Карпушина Екатерина
Заслуженная артистка РФ. Родилась в Москве.
Окончила ГИТИС (мастерская И.И. Судаковой).
Дебютировала в спектакле Романа Виктюка «Рогатка» по пьесе Н. Коляды.

Роли в МТЮЗе:
Медея «Медея» 

Роли в театре Романа Виктюка:
Маргарита "Мастер и Маргарита"
Жена "Давай займемся сексом!"
Пумпц "Непостижимая женщина, живущая в нас"
Принцесса "Путаны"
Гортензия де Отклэр "Последняя любовь Дон Жуана"
Августина "Восемь любящих женщин"
Стиви "Коза, или Сильвия! Кто же она?"

Предисловие

Конечно, если строго придерживаться нашего задания, которое нам задали в Гитисе, говорить с Екатериной Карпушиной мы должны были о современном театре. Сегодняшнее положение театра и его очевидные проблемы  должны были  попасть под наше рассмотрение. Понимаю, что  возможно по теме «Человек и театр» здесь сказано, не так уж много. Но коль, уж мне выдалась такая уникальная возможность,  при разговоре с ней, я не смогла уйти от Медеи, которую она блестяще сыграла в МТЮЗе. Именно с этого спектакля и началось моё знакомство с актрисой. Я помню, как хотела написать вступительную рецензию именно на «Медею» Камы Гинкаса, но, к сожалению, в процессе работы, поняла, что как говорится, «не по рылу, каравай». Увидела я этот спектакль в 2011 году, как раз во время номинации Екатерины Карпушиной на «Золотую Маску». В первую очередь поразила совершенно ни на кого не похожая природа, внутренняя структура этой актрисы.

Когда я писала это интервью, главной проблемой для меня было придание читабельности, потому как Екатерина Карпушина любит ассоциативные образы, любит использовать всю свою живую мимику и пластику в разговоре. При написании  передать это очень тяжело, и то, что на диктофоне, кажется ясным и понятным, на бумаге выглядит сумбурно и в крайней степени скупо. Но я постаралась это сделать, тем более уверенности мне придал комплимент от Карпушиной, она сказала мне, что я для неё стала интересным собеседником. А это уж точно согреет душу неуверенной студентки, которая работает над этим в первый раз.

       Мы встретились с Екатериной Карпушиной в Центре драматургии и режиссуры. Я очень волновалась, во-первых, это всё-таки актриса, которая очень поразила меня и надолго задела мои душевные струны, а во-вторых, не хотелось бы выглядеть перед ней слабоумной и растерянной студенткой. После спектакля, мы пошли в буфет, где и состоялась наша беседа. Екатерина Карпушина призналась, что немного устала, так как сегодня рано утром вернулась с гастролей и сразу после аэропорта поехала репетировать. Усталости в ней,  незаметно совершенно, а даже наоборот сумасшедший блеск в глазах, быстрые движения, и искреннее желание отвечать на вопросы, которые возможно ей задавали 150 раз. Карпушина извиняется, за сумбурность в ответах, и долго формулирует слова.

В.М: Екатерина Валерьевна на Вашем сайте вы говорили о том, что 20 лет проработали в театре Романа Григорьевича Виктюка. В какой-то момент, вам захотелось идти дальше, что-то изменить. Что это был за момент?

Е.К:  Я слишком хорошо знала структуру и систему, в которой так долго работала. Чувствовала себя комфортно, в какие-то моменты даже роскошно. Но, меня не оставляло ощущение, что если я останусь в этом насиженном месте, произойдет катастрофа. Меня всё так сильно начало удовлетворять, что добиваться чего-то ещё, уже как будто бы не хотелось. И добиваться, это ещё мало сказано. Представь, озеро, которое живет за счёт новых ключей и притоков. Когда эти ключи и притоки начинают забиваться, озеро превращается в болото.  Такое  же случилось со мной  и с людьми, которые меня окружали. Этот момент  либо можно проконтролировать,  либо нет. Допустим, что всю жизнь ты слушала только одну певицу, и ты была уверенна, что только она поет. Но ведь это не так!
Схожее представление было у Виктюка. Я смогла набраться смелости и взять всё то, чему меня научил Роман Григорьевич. Именно он был тем, человеком, который открыл во мне тот размах и то основание, с которым я и пришла к Каме Мироновичу Гинкасу. При всём уважении к этому режиссеру, ему не нужно было во мне что-то открывать, всё  до него уже было сделано. Он воспользовался, неким, готовым материалом, из которого можно было лепить. Ему не надо было меня растить, а Виктюк меня именно вырастил, или мы с ним вместе выросли, я не знаю, как здесь правильно сказать. Но, тем не менее, мне нужно было уходить на сторону, и пробовать себя, даже если бы в итоге это оказалось провалом.  Не сделав этого шага, мне сейчас было бы трудно понять, а что я вообще делаю в этой жизни.

В.М: После такого поступка Роман Григорьевич наверняка обиделся на Вас?

Е.К: Нет, никакой обиды не было. Когда я уходила к Гинкасу, я подписала заявление об уходе. Это было моё окончательное решение, я вовсе не хотела «усидеть на двух стульях». Больше так продолжаться не могло, мы с ним поговорили, я объяснила, что не хочу оставаться с внутренними претензиями. Если я ошибусь, это будет только моя ошибка и ничья больше. Зато я буду знать, что все, что могла,  я сделала, мне не будет стыдно перед своим ребёнком. Роман Григорьевич к его чести, оставил меня на договоре, он платил мне зарплату, более того ввел меня на распределение в спектакль «Король Арлекин». Я получила роль Гизы, хотя было понятно что, здесь намного достоверней будет смотреться молодая девушка, таких в театре всегда много. И все эти события происходили уже, когда я во всю работа с Гинкасом. 28 октября была премьера спектакля «Медея», этот день совпал с днём рождения Романа Григорьевича,  29 октября, он пришёл на спектакль с огромным букетом цветов. И было видно,  он принял, то что его ученица, сделала ему такой подарок. Я конечно во многих вещах  зависима от Виктюка, так как я действительно у него выросла. Это всё-таки 20 лет, и их никуда не выкинешь.

В.М:  Вы попали к Виктюку еще когда были студенткой ГИТИСА, такая удача редко улыбается. Как он вас заметил?

Е.К: Ну я, если честно, никогда не думала, что стану актрисой. У меня абсолютно не творческая семья, которая состоит из вирусологов и биологов. Помню, когда я пришла домой и изъявила о своем желании маме, она легла в коридоре и сказала, что если я через неё смогу переступить, то  поступлю в театральный вуз. Я переступила, со словами: «Мама, я скоро вернусь!» (Смеется). Сейчас она конечно на меня уже не обижается, наверно всё-таки понимает, что её дочь выросла с головой на плечах. В ГИТИСе  события развивались очень быстро. Роман Григорьевич пришёл, увидел и забрал меня в свой театр. Я тогда была студенткой второго курса.

В.М: Может мой вопрос  звучит провокационно, но почему именно МТЮЗ стал местом,  для следующей ступени Вашего развития?

Е.К: Я очень хотела поработать с Камой Гинкасом. Я где-то интуитивно почувствовала, что есть в этом режиссере, что-то такое, что мне хотелось бы взять. Но, к сожалению, хватило нас только на одну работу. Я вернулась обратно к  Роману Виктюку

В.М: В одном из своих интервью, Кама Гинкас говорил о том, что когда вы пришли в МТЮЗ, вам абсолютно ничего не обещали, вы показались как школьница, будучи уже опытной актрисой другого театра. Вас предупреждали о том, что придётся ждать, как многие актрисы МТЮЗа по несколько лет ждут своих ролей. Вы вернулись обратно к Виктюку, потому что не хотели терять время в ожидании новой, интересной роли?

Е.К: Если честно, я ничего не ждала. Мне сразу позвонили и весной мы уже начали читку пьесы. Я даже не знала, что это за пьеса. Только уже в ходе чтения стихов Бродского и Сенеки, начала догадываться с каким материалом придётся работать. Идея поставить «Медею» у Гинкаса была давно, но первоначально эту роль должна была играть Оксана Мысина, так получилось, что в итоге сыграла я.    

В.М:  Когда вы узнали о номинации «за лучшую женскую роль», какие чувства испытали? Было ли ощущение, что вы на 100 % оказались правы, когда ушли от Виктюка?

Е.К:  Да, если честно, никаких таких особых ощущений я не испытывала. Я была уверенна, что мне не дадут «Золотую Маску»

В.М:  А откуда такая уверенность?

Е.К:  Дело в том, что для театральной общественности, я навсегда останусь актрисой театра Виктюка. В любом случае, актёрам этого театра, даже звания дают с огромным трудом, не то, что там на что-то номинировать. В этом смысле Роман Григорьевич, скажем так, не умеет дружить с театральными деятелями. И наш театр, это конечно в большей степени андеграунд. Но поверьте, то, что наши актёры делают в «Саломее» уже на протяжении 15 лет, мало кто вообще сможет сделать. Дмитрий Бозин (прим. Актёр, играющий Саломею), когда выходит на сцену, от него глаз невозможно оторвать. Я прекрасно понимала, что «Золотая Маска» достанется Ольге Яковлевой. Так оно и вышло. Это хорошая актриса (Улыбается) .Знаешь, кого я считаю действительно замечательными актрисами? Спроси меня!

В.М: Кого?

Е.К:  Я считаю потрясающими актрисами Галину Тюнину и Мадлен Джабраилову. То, что делает Галя Тюнина вот это да! Это актриса, которая просто в силу её благородства, какой-то невероятной сдержанности, породы и ещё чего-то большего просто никуда не лезет и не выпячивает себя. Также и Мадлен Джабраилова. В них сохранился невероятный дух, который очень сложно уловить, но если это всё-таки сделать, это будет потрясающе. Очень интересные и не простые актрисы. Было бы конечно за счастье, где-нибудь с ними столкнуться и поработать. Мы заочно знакомы, потому что они учились на курс старше меня. Я долго наблюдаю, за тем, что они делают, и это великолепно. То срез, который они берут, не берет никто.

В.М: Это актрисы Мастерской Петра Фоменко, вы бы хотели с ним поработать?

Е.К: (Смущенно улыбается) Нет, не думаю. Он всё-таки другой. Для меня он другого ритма.

В.М: В любое время есть герои своей эпохи, например Гамлет….(перебивает)

Е.К: О, да! Я смотрела Гамлета Эймунтаса Някрошюса, он меня поразил!

В.М: А кто такая Медея для современного зрителя? Кто это женщина?

Е.К: Мне тяжело так оценить. Мне не предоставлялась возможность как-то пообщаться со зрителями после спектакля и узнать у них мнение. И я, кстати говоря, не читаю театральную критику (улыбается). Думаю, что это точно не женщина, которая обиженна или оскорблена Ясоном. Просто у них с Ясоном есть в отношения предопределенность, рок, судьба.  Они не будут вместе. Медея идёт против Богов. Проигрывает или нет? Вот в чём вопрос.

В.М : Чему вы научились у Камы Гинкаса?

Е.К: Терпению, терпению и ещё раз терпению (смеется)

В.М: 26 ноября в театре им. Вахтангова состоялась премьера спектакля «Медея». Вы уже видели этот спектакль?

Е.К: Нет, ещё не видела, но мне кажется, что Юлия Рутберг прекрасно справится с ролью.

В.М: Вы приняли участие в спектакле «Ближний город» по пьесе современного драматурга Марюса Ивашкявичюса. Как вы относитесь к «новой драме»?

Е.К: Новая драма для меня чрезвычайно интересна. Драматургия Ивашкявичюса  потрясающая. Но если честно, то мне тяжело об этом чётко говорить, к моей роли в этом спектакле, нужно относиться с большой осторожностью, потому как я ввелась за 3 дня до премьеры. И весь процесс я естественно пропустила. Поэтому я уже по ходу догоняю, что там происходит. Игорь Селин (прим. режиссер спектакля «Ближний город»), всё-таки работал с Виктюком, поэтому для меня это было чем-то знакомым.

В.М: Вы могли бы назвать вещи, которые для Вас неприемлемы в современном театре? Вы бы приняли участие в антрепризе?

Е.К:  Мне кажется, что в антрепризе люди поставлены в некое положение, где качество уже не имеет смысла, важно только количество. Тебе хоть сейчас, за секунду, нужно что-то заработать, что-то урвать. Может быть, и приняла бы участие. Понимаешь, мы живем в стране, в которой нет уважения к личности, здесь нет уважения к человеку. И сделать с этим ничего нельзя. Вот вышел недавно фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой», ты его смотрела?

В.М: Нет. А надо?

Е.К:  Нет. Не надо.

В.М:  Екатерина Валерьевна, скоро состоятся выборы , вы наверняка неоднократно видели агитационные ролики, в которых принимают участие театральные деятели. Олег Табаков, Чулпан Хаматова, Евгений Миронов. Как вы относитесь к этому?

Е К: А как я должна к этому относиться?  До тех пор, пока людьми будут править деньги, театр и политика будут совместимы.

В.М: А если представить себе ситуацию, что театр и политика больше не совместимы, и театр как бы уже в чистом виде, какую миссию он несет?

Е.К: Да никакой миссии он не несет. Спасти может только любовь.

В.М: Екатерина Валерьевна, а вы влюблены?

Е.К: Мне страшно произносит это вслух. Можно вспугнуть (улыбается и молчит)  Так вот, возвращаясь к твоему вопросу о миссии театра, я тебе отвечу так: если дома всё хорошо, если в доме есть любовь, то и в мире будет всё хорошо и спокойно. Ещё раз повторю, спасает любовь, в которую ты внедряешься и потом никогда не упрекнешь. …